— Обычно свидание начинается с фразы «расскажи о себе», — смягчила тон Софья, — но вместо нее я предлагаю сыграть в угадайку. Кто больше отгадает, выбирает место для следующего свидания.

Николай дожевал салат, склонил голову на бок и сказал:

— Тебе около тридцати. Ты ищешь разнообразия и впечатлений в серой обыденности. Возможно работаешь в скучном офисе со строгими правилами или из дома, где стены давят. Я больше склоняюсь к офису.

Софья откинулась на спинку кресла и потерла подбородок.

— А ты явно приезжий, — сказала она. — Вероятно провел детство здесь, но большую часть жизни за рубежом. Тебя самую малость выдает акцент. Приехал в город по работе, не особо пыльной, раз всегда выглядишь с иголочки и находишь время для долгих свиданий.

— Осторожно, еще пара твоих догадок, и я подумаю, что ты из полиции. Наручники с собой?

— А мне есть, чего опасаться?

— Каждого есть, за что опасаться, пока он обуреваем страстями.

Они обменялись томными взглядами. Такого противника Софья еще не встречала — Юсупов не в счет. С Николаем приходится изгаляться, подбирая слова. Невольно закралась мысль — а что если он давно ее раскусил и сейчас просто забавляется, зная за какие ниточки дергать? Что если она уже потерпела фиаско?

— Я сказал что-то не то? — вывел Николай Софью из задумчивости. — Ты изменилась в лице.

— Не обращай внимания. Просто не хочу тебе проигрывать.

Николай наполнил бокалы и сказал:

— Что ж, тогда я буду поддаваться.

Глава 20

Друг, враг, коллега

Софья уже выходила из ванной, когда в прихожей зазвучал барственный тон:

— Дорогая, я дома!

Растирая крем на руках, Софья пересекла гостиную и присела на край тумбы. Не встречать же Юсупова у порога, как верная жена. Сам придет.

Князь нарисовался в дверном проеме, чтобы тут же исчезнуть в спальне.

— Как все прошло? — спросил он из-за стены.

— Вроде хорошо.

— Вроде?

— Ага.

Юсупов снова появился в гостиной и окинул Софью взглядом с ног до головы.

— Целовались?

— Нет, — резче, чем нужно, ответила Софья. — Признаться честно, он вызывает во мне ступор.

— А именно?

Энергичной походкой Юсупов направился в кухню. Там хлопнул дверцей холодильника и звякнул чем-то стеклянным. Вернулся в гостиную, попивая воду прямо из горла бутылки.

Софья перебирала мокрые локоны и ответила:

— Сама не пойму. Мы как будто говорим о разных людях. Ты мне рассказываешь о Николае как о брате с поехавшей кукухой в направлении Москва — Трында. Охотники представляют его как Джека Потрошителя. А по мне так он — просто душка.

— Чикатило тоже был душкой, — ответил Юсупов.

Он отлип от дверного косяка и приблизился.

— Ты же не влюбилась?

Софья помотала головой.

— Нет, но он так… так галантен, — сказала она. — То, как он целует руку, смотрит на меня, каким тоном говорит комплименты. У меня просто не складываются эти две картинки — злобного маньяка-вампира и благовоспитанного кавалера. Черт, Феликс, ни ты, ни даже Дмитрий не ведете себя подобным образом.

Юсупов поставил бутылку и спросил:

— В самом деле?

Он обхватил ладонь Софьи и потянул к себе. Коснулся губами, задержался на миг и бросил фирменный взгляд искусителя из-под пушистых ресниц.

— Как ты верно подметила, Николай — благовоспитанный кавалер, — сказал князь. — За сто лет он мало-мальски научился контролировать голод и прикидываться человеком, когда нужно.

Юсупов приблизился вплотную и коснулся подбородка Софьи. От князя исходило прямо-таки магическое очарование, сравнимое с гипнозом. Точь-в-точь как от Николая.

— Например, чтобы заинтересовать молодую и горячую особу, якобы искушенную в ухаживаниях от обходительных и статусных мужчин. Затуманить ей разум, внушить, что она правит бал и делает выбор за обоих.

Князь склонился к лицу Софьи, почти касаясь губами, и дополнил:

— С княгиней особенно важно поддаваться.

Софья не могла пошевелиться. Дыхание перехватило. С видом триумфатора Юсупов отстранился и снова отвинтил крышку бутылки.

— У вас что — порода такая? — еле выдавила из себя Софья.

— Хотелось бы мне так ответить, но нет, — сказал Юсупов. — Это я его научил.

— Я могла бы и догадаться. Никак не могу свыкнуться с тем, что ты — его дедушка.

— Предпочитаю роль брата.

Машинальным движением Софья сильнее запахнула халат. С этими князьями никаких нервов не хватит.

— Тебе нужно научиться поддаваться искушению, но не становиться его жертвой, — сказал Юсупов.

— Тебе нужно чувствовать сытость, но ни крошки не брать в рот, — съязвила Софья.

Юсупов поморщился и отставил бутылку.

— Ну а танец для чего придумали?

Он привлек журналистку к себе. В считанные мгновения закружил ее в танце, то наступая, то ослабляя прыть. Софья не успела даже осознать, как подалась этим движениям и заулыбалась как дурочка. Шаг, еще шаг, поворот. Тот самый фирменный взгляд, еще раз поворот.

Наконец Юсупов замедлился, зашел за спину, обхватил Софью и прижал к себе. Так они и стояли посреди гостиной, раскачиваясь из стороны в сторону. Чертовски приятно, я вам скажу!

— Тебе хорошо? — шепнул на ухо князь.

Софья в ответ не то промурлыкала, не то угукнула.

— Плохо, — шепнул князь снова, — очень плохо.

Он сдавил горло Софье так, что дышать хоть и можно, но через раз.

— Ты не должна забывать, с кем имеешь дело, — холодным тоном продолжил Юсупов. — Каждый раз, когда ты смотришь в глаза вампира, помни, что для него ты — добыча. Кусок мяса в красивой обертке и четыре литра теплой крови.

Софья царапала руки Юсупова, но тот держал мертвой хваткой. Сдавливал так, аж в голове зашумело.

— Юсупов, прекрати, — процедила Софья сквозь зубы.

Хватка ослабла. Воздух с болью врывался в легкие Софьи.

— Учись контролировать желания, пока желания не начали контролировать тебя, — сказал князь.

Не оглядываясь, Софья понеслась в спальню и бросила через плечо:

— Да ты просто псих!

За завтраком Софья листала свежий номер «Петербургского сноба». Вчерашняя выходка Юсупова поставила жирную точку — нет, восклицательный знак — в убеждении, что с ним расслабляться — опасно для жизни. Уже двадцать раз Софья в мыслях костерила себя за то, что вообще ввязалась во всю эту историю.

Мы сейчас на полном серьезе говорим, что она — самая обычная девушка, журналист и блогер окучивает Николая Юсупова, который уже как сто лет считается погибшим на дуэли? Да не просто окучивает, а пытается выяснить, что тот знает об их вампирском праотце, убив которого можно вернуть человеческое обличие. В лучшем случае это звучит как сказочка, в худшем — как повод попасть в психушку.

В ее фантазиях вампир, которому сто лет от роду, ничего не заподозрит, да? Он настолько недалек, что верит в стильноштучное амплуа Софьи, сбацанное только за счет брендовой одежды и пары советов Юсупова? Что если Николай найдет Софью в соцсетях? Что если увидит ее разоблачительные ролики? Что если он учует запах родного брата — уж его-то ни с чем не спутать! Бог знает, какие у Николая вампирские таланты.

Как же все запутано… Если Софья продолжит этот дурацкий маскарад, ей точно не жить. И пока она не увязла по самые уши, надо сматывать удочки. Хрен с ней с книгой, с ютубом, с Юсуповым. Князь как-нибудь переживет. Пусть найдет другую дуру и выносит ей мозги, распускает руки, запугивает — да хоть что делает.

Правда есть одна неувязка — вряд ли Юсупов вот так просто кивнет и расстелет красную дорожку от порога к лифту, от лифта — к такси до дома. Зная его характер и перемены настроения, хуже, чем у Софьи в ПМС, слово «нет» он слышать не привык.

Спасибо, Ваше Сиятельство, за увлекательное сотрудничество, но мне жить охота — звучит неубедительно. После такого Юсупов точно сам позвонит брату и пригласит на кровавый пир с главным блюдом из софьиных кишок.